читать дальшеПаутина по углам, пыль на перегонном кубе, Запустение и хлам. Не судите, кто как любит. Тишина, часы стоят, в печке пусто, в щели дует... Изучаю новый яд. По симптомам. На натуре. Яд силен. На первый взгляд шансы выглядят паршиво, А натура - по нулям, ей ни мертво и не живо.
Первый слой совсем простой: шока - можно граммов сто, Капель семьдесят тоски, чтобы сердце на куски, Каждой ране пачку соли, много дней фантомных болей, И несбывшегося власть. Слезы можно и не класть.
Где ты, теплое плечо, что прогонит все печали? Ночью в море дурачок сиганул. Не откачали. Знаю жанр от и до, не перечьте и не спорьте. Рыцарь выполнил свой долг - и погиб на телепорте. Все закончилось? Увы. Мертвых помню - не забуду. Хватит звать их, как живых, и надеяться на чудо.
Дальше пишем: килограмм дикой зависти к мирам, Черной ревности мензурку, банку, полную окурков, Два ведра бессильной злобы, лжи и холода сугробы, Отвращения чуток... И предательства глоток.
Ветер ставни теребит, ночь и ливень бесконечный. Всюду пыль, в носу свербит, сквозняком прижаты плечи. Вроде только что - весна, солнца полные ладони... Пустота, рука грязна. Домовой под печкой стонет. Протекает - наплевать, главное, что не срывает. И никто не виноват, яд - он просто яд, бывает.
Что поделать, не свезло. Изучаем третий слой.
Вытяжка нечуй-травы, чтоб от боли не завыть, Бересклет и молочай - свет от тьмы не отличать, Восемь мерок белены, чтобы крепче стали сны, Два незлых прощальных слова, да щепоть болеголова, Белокрыльник, лотос, мак, лишь бы не сойти с ума, Переступень, аконит... Вот и все, в ушах звенит, На столе рецепт лежит, Баю-бай, кусок души.